В новый вечер, чтобы разогнать тоску и отбросить подальше мысли о завтрашнем рассвете, я отправился в Сад Пустоты. Я знал, где он находится. Огромный комплекс в центре города нельзя было ни с чем спутать. Раньше я только лишь позволял себе проходить мимо его стен и не обращал внимание на обезумевших прохожих, которые, проведя в парке несколько часов, еще долго отходили, приходили в себя, застывая в нелепых позах у его выхода. Я рискнул зайти внутрь, хотя что-то внутри меня противилось этому. Среди горожан ходило множество слухов об этом таинственном месте. Люди вели себя крайне непредсказуемо, отдаваясь чарам темного сада. В его глубине терялись дети и животные. Влюбленные пары, осмелившиеся заглянуть в этот парк, уже никогда не оставались прежними. Злой рок настигал их по прошествии очень короткого времени. Не могли найти покой в стенах сада ни монашествующие отшельники, ни уличные бродяги. Наркоманы, усталые и изнеможенные, чье существование было отравлено гашишем и безудержной страстью к дешевой выпивке, искали здесь свое последнее пристанище, но выходили, находясь на гране безумия.
Тихий шелест листвы был самым приятным звуком, который я мог услышать в этот день (да что угодно, лишь бы не голос этой истерички). Над ограждением свисали ветви деревьев, имеющие странный фиолетовый оттенок. Трудно сказать, была ли внутри парка живность. Да и вообще жизнь. Он казался мертвым, но в то же время содержал множество самых разных звуков, шумов, криков животных. Некоторые из них были чарующе-жалобными, от других стыла кровь в жилах. Я подумал, что я совсем не хочу туда идти. Находящийся у ворот нищий, испуганно посмотрел на меня. Он поспешил взять протянутую мною монету и что-то пробормотал на непонятном мне диалекте и, увидев мою решимость переступить порог парка, просто зажмурил глаза. Сразу при входе меня встретил теплый ветер. В нем слышался очень-очень тихий, едва различимый голос, даже непонятно, женский или мужской. Он действовал усыпляюще и чем больше он удалялся, тем сильнее хотелось следовать за ним. В парке было темнее. А может просто солнце спустилось ниже к горизонту, я не знаю. Я чувствовал, что каждое мое движение замедленно как минимум в два раза, и каждый шаг по поросшей каменной тропинке тянулся невероятно долго. Я не видел куда вели тропы, мое внимание вдруг привлекла поросшая мхом могильная плита. "Что делает могила в парке?" Я наклонился вперед, чтобы разглядеть надпись на плите. Имя было неразличимо, а вот фамилия была очень узнаваема - Ференц Глюк. Ну, конечно! Этот немецкий гражданин, владелец местной аптечной лавки, не смотря на всю свою популярность, все же оказался прожженным аферистом и мошенником. Ни одно из тех средств, которые он выдавал за панацею, не принесли своим пациентам ничего, кроме плохого самочувствия, дурных снов и галлюцинаций. Тогда я уже понимал, что он нечист на руку, но меня не желали слушать. Я пошел дальше. Очертания деревьев становились все более размытыми, мне казалось, что я погружаюсь в сон. В своих воспоминаниях я окунулся в то время, когда я еще имел множество друзей, ничуть не меньшее количество врагов и имел популярность в весьма широких кругах. Но ни одну компанию, ни один вечер, чтобы он ни сулил, я бы не променял на уютную атмосферу своего сада. И на сокровище, которое он хранил в себе. Эти драгоценности имели надо мной невероятную власть - два прекрасных янтарных камня ювелирной работы. Подарок, который я получил, находясь далеко от сюда. Я очень любил находиться в этом саду и что бы ни происходило со мной, я находил утешение и покой в его тени. И янтарный свет, который меня очаровывал, был бальзамом для меня. Время останавливалось, когда я смотрел на эти два камушка. И находясь наедине, в безмолвном общении с ними, я размышлял над самыми глубокими тайнами вселенной. Этот янтарь самого благородного происхождения, был самой великой загадкой для меня и в то же время содержал в себе ответы на все вопросы. Я был в Живом Саду и больше мне ничего не было нужно.
Продолжение следует...
