Кто правит миром?

Вчера разговор с одним весьма умным и проницательным человеком из числа моих коллег вылился в обсуждение геополитики. "Участие в войне страны, в которой ты живешь  - это всегда плохой признак" - с этими её словами нельзя не согласиться. Хорошо зная арабов и вообще ближневосточный менталитет, моя собеседница сделала однозначные выводы :

 - беженцы бегут в Европу не от войны 

 - работать они не будут, учиться тоже и вообще они в массе своей необразованны

 - они кем-то направляются и спонсируются, поэтому и идут так послушно и в конкретные районы

 - участие России в войне спровоцирует ответную агрессию

Вещи в общем-то очевидные. Но дальше последовали выводы, от частного к общему, с которыми мне трудно согласиться. А именно:

 - геополитические процессы,  цветные революции, миграция беженцев и сирийская война - воплощение планов правящей "верхушки", могущественной группы лиц, т.е. то, что обычно называют мировым заговором.

 -  с целью уменьшить количество европейского белого населения в Европе активно пропагандируются однополые браки в противовес активному размножению мигрантов-мусульман

 - Израиль как государство был создан и вооружен для того, чтобы сдерживать арабские силы на Ближнем Востоке

 - Третья мировая война, вероятнее всего началась, и протекать она будет по другим законам и в другом формате, нежели первые две.

Вот это уже куда сомнительнее, на мой взгляд. О том, что в противостоянии цивилизации Запада и варваров победят, как уже было когда-то, варвары, мне приходилось читать у некоторых историков. Но в том, что мировые олигархи, беспокоясь за свои состояния, занимаются закулисными интригами, потягивая виски за картой мира, я очень сомневаюсь. Хотя бы потому, что множество теорий заговоров с успехом разоблачались и оказывались умелыми и не очень фальсификациями. Я больше склоняюсь к стихийной природе событий истории. А вершить революции из секретных штаб-квартир, на мой взгляд, мешало бы такое свойство информации, как её непрерывное расширение. В плане должны быть задействованы множество людей из различных стран. При таком охвате утечки информации просто не избежать. Так же, как и сегодня. И это были бы не просто слухи и догадки, которых всегда и так предостаточно, а конкретные документальные свидетельства. Но их нет, и не было. При том, что по-настоящему секретные сведения, к примеру, о том, что спецслужбы одного государства прослушивают политиков другого, сегодня достаточно быстро становятся общим достоянием. Как-раз по той же причине - невозможности сдержать информацию в сжатых границах. Возможно, я ошибаюсь. Но теории заговоров всегда казались мне слишком простым объяснением истории да и жизни вообще. Ведь даже любая религиозная система, любая секта - это тоже своего рода теория заговора. Но им верится еще меньше.  

Amor vincit omnia

Превратности работы

Вчера задумался над вопросом: почему пятичасовое стояние за камерой на пьянке оценивается в разы больше, чем цельная журналистская работа. Действительно странно! Ведь для первого не нужно абсолютно ничего, кроме наличия видеокамеры. Во втором случае необходима подготовка, некоторое образование, интеллектуальный труд, специальные навыки, работа нескольких людей. Это абсолютно, как говорят,  "шуточный" товар и, следовательно, оцениваться должен гораздо выше. Но сегодняшняя рыночная система преподносит нам такой вот парадокс... Посмотрите, логично, что если за что-то платят, готовы платить больше, значит оно в этой общей системе ценностей нужнее и больше пользуется спросом. Если подставить в эти переменные конкретные значения, то вывод такой: заслуженном юбиляру важнее съемка его личного праздника, чем конкретной медиа-организации, обществу, государству - производство и выпуск новостей. Поэтому надолго в СМИ остаются лишь люди, "подсевшие" на это дело и преданные самому ремеслу, а те, кто хотят заработать - занимаются частными заказами и работают на себя. Это одна из причин, по которой видеооператора, готового полноценно работать в телекомпании, найти сегодня почти невозможно. Они будут подрабатывать, в этом ничего предосудительного нет, но я, например, не могу называть их журналистами. Наёмники. Ситуация вряд ли измениться в глобальном смысле. Но у каждого есть возможность пойти дальше, искать счастья в других начинаниях, обратит на себя внимание, сделать себя самого. Все журналисты, сделавшие себе имя, ассоциируются у нас не с конкретными СМИ (исключение лишь, быть может - Екатерина Андреева), а прежде всего с собственным именем. Так что, коллеги, "подсев" на профессию, не позволяйте себе "завязнуть" (какие разные глаголы, обратите внимание) в одном издании, редакции или телекомпании. В общем делайте то, что считаете нужным, не оглядываясь на рынок оказываемых услуг. Надеюсь, что этот призыв услышу в первую очередь я сам. Какие позитивные мысли накануне отпуска...

Amor vincit omnia

Воистину ты не умрёшь, но будешь жить

На прошедшей неделе Пророку, Зверю 666, среди людей названного Алистером Кроули исполнилось 140 лет. Можно только догадываться в каких высших или низших сферах пребывает он сейчас, но думаю, несколько слов о нём написать стоит. Был довольно долгий период, когда ничто из прочитанного совершенно не трогало меня, не оказывало практически никакого воздействия. Да, вероятнее всего читал я очень мало или же читал не совсем то. Но история этого человека не смогла оставить меня равнодушным. Мартин Бут написал потрясающую биографию Алистера Кроули "Жизнь мага". Сразу скажу, не всем телемитам она пришлась по душе. Мне встречались возражения, мол, как о жизни мага может писать профан. Но ценность этой биографии как-раз и заключается в том, что написана она беспристрастно, объективно, как настоящая журналистская работа. И жизнь мага меня по-настоящему поразила. На страницах ожила совсем другая личность - не такая, какой её рисуют многочисленные статьи, заметки и энциклопедические источники. Как не вспомнить фразу Оскара Уайльда, ставшую крылатой. Звучит она примерно так: "мне говорили о вас столько гадостей, что не сомневаюсь: Вы замечательный человек". Ну, разумеется! Иначе и быть не могло. Невероятны, граничащее с гением, обаяние Кроули, его остроумие, интеллект, поэтичность и ирония просто не могли не вызывать ненависть и зависть у его современников. Конечно же, он не эталон! Не праведник. Но - вспыхнувшая звезда! В этом и есть один из главных тезисов его философии. Праведником можешь ты не быть, но звездой быть обязан! В новом времени, тогда, да и сейчас человечеству необходим такой пример. И такое откровение, в котором бы провозглашалась абсолютная свобода личности человека. Нет бога, кроме человека. Это ли не апофеоз свободы, не инверсия тёмной ветхозаветной религии. "Книга закона" - вот красота, вот жизнь духа, вот поэзия богов, какой она мне представляется. Да, правы те, кто говорят, что в книге отражена личность самого Кроули. Да, именно это придает ей особый привкус. Да, не станет она мейнстримом и слава богам. Пусть все сочтут её высокопарной и предназначенной для эскапистов, но именно в ней я чувствую свет, жизнь, любовь и свободу. И, каким бы сложным не был моё тезка, свою миссию, свой крест он нёс очень мужественно и играючи. Поднимем бокалы за него!

Amor vincit omnia  

Вновь о суррогате

Что-то забросил я совсем свой Эриннерунг. Все-таки, наверное, хорошо, что он такой скрытый от посторонних глаз. Чтобы заходить сюда и перечитывать периодически мой "шизофренический бред", надо иметь... очень веские причины. Ну а мне тоже нужны веские причины, чтобы писать здесь вновь о чем-то... своём. Жаль, но я стал уже предсказуем, а значит скучен. Любые записи так или иначе касаются моих перипетий на личном фронте и у моих немногих приятелей уже иссякли запасы иронии, чтобы реагировать как-то на эту мою историю. Сегодня я вновь в этом настроении... Я готов был вновь, в который раз, описать свою драму, если бы не голос, который откуда-то изнутри донесся до меня. Он сказал просто три слова: du bist beste. И я знаю, кто это и... мне правда легче. Ничто другое меня не интересует. 

Пей до дна

Ноги не хотели слушаться бывшего районного депутата, ныне – обычного пенсионера, месяц за месяцем пропивающего до копейки всю свою пенсию, Марата Салихова. Каждый новый шаг давался ему стократ труднее и мучительнее предыдущего но, несмотря на неуверенную походку, народный избранник четко осознавал, куда он направляется и с какой целью. Уже больше месяца не было никаких слухов о его старом друге, самом близком собутыльнике и близком родственнике жены - Вите. Витя, который до этого непременно наведывался к старине Марату в гости не реже двух раз в неделю, в последнее время совсем пропал из виду, чем вызвал беспокойство у всей округи, вовлеченной в совместное распитие алкоголя. Голова не проходила второй день, суставы изнывали от боли, а прохудившийся ботинок с наступлением хмурого октября всё чаще напоминал о себе. «Спрошу у жены его»… С этой тягостной мыслью он заставил подняться себя на третий этаж без лифта. Воспользоваться им ему мешала простая статистика: в восьми случаях из десяти бывший депутат попадал не на тот этаж, который бы ему хотелось. Путешествие по вертикали могли занимать до пятнадцати минут. Нередко Марат сдавался под напором обстоятельств и засыпал прямо в лифте. Выяснить в чем причина этих злополучных несовпадений не представлялось возможным, и со временем Марат отказался от использования лифта. Он брел по темной лестнице, с глухими стонами преодолевая каждую ступеньку. Вот она, 25 квартира… Мучительная пауза – мысли постоянно путались и не давали сосредоточиться. Глухие стуки в дверь отозвались эхом во всем подъезде. Дома у Вити никого не было. «Где эта дура, опять он её что ли выгнал к чертям собачьим…». На шум вышла пожилая соседка, с нездоровой желтизной в лице и с хриплым прокуренным голосом: 

 - Ты к кому? К Любке что ли?

С первого раза Марат не понял, кто к нему обращается. Через пол минуты диалог всё же состоялся. 

- К Любке, говорю, что ли? 

- Ага. Она где? 

- Гуляет третьи сутки баба! Не знаю, у Лёхи спроси. Вчера участковый приходил, тоже искал её. Нету. И Вити нету, не знаю куда делся.

Марат осыпал Витину соседку проклятиями. Быть может, она бы услышала их, если бы не её слабый слух и не его бессвязна речь. В результате в смрадном воздухе подъезда прозвучало недовольное бубнение, которому никто не придал значения. Марат пошел вниз и, дойдя до выхода из подъезда, обратил внимание на дверь, ведущую в подвал. Она была приоткрыта. А возле двери Марат увидел… старую поношенную кепку, прослужившую своему хозяину не один десяток лет. И хозяином её был Витя. Серые мутные глаза Марата застыли в неподвижности. Он выплюнул давно потухший окурок и осторожно подобрал кепку, пытаясь понять, что она здесь делает и где все-таки может сейчас находиться Витя. Догадок не было. По непонятному мимолетному наитию Марат перешагнул порог и оказался на лестнице, ведущей в подвал. Он никогда здесь не был раньше. Первое, что его удивило, это нетипичный для подвала запах. Здесь не было привычной сырости и затхлости. Вместо этого откуда-то из глубин подвала доносился едва уловимый запах спирта. Как-будто где-то внизу разлили цистерну с этой жидкостью. Несмотря на темный лестничный проход, Марат решил осторожно спуститься вниз – просто посмотреть. Перебирая на ощупь ногами ступени, угадывая расположение каждой следующей, он вспоминал о том, какой Витя был человек. А человеком он был самым что ни на есть простым. Отец двоих детей, он долгое время работал бурильщиком на скважине. Очень добрый муж, мечтавший осуществить мечту своей семьи о загородном доме, он был уверен, что непременно эту мечту осуществит. Он мог выполнять любую работу по хозяйству, был мастером на все руки. Добрый и отзывчивый – таким знали его друзья, соседи, коллеги по работе. Ни разу не поднял руку на свою жену – этим качеством своего друга Марат особенно восхищался. И был в Вите лишь единственный изъян - любил он выпить. Пил крепко и пил… с душой. Меланхоличная душа его всякий раз просила «опрокинуть сто грамм», как он сам любил говорить. Случалось это сначала по советским праздникам, потом по всем российским. Впоследствии вечер за рюмкой водки стал привычным досугом в вечер пятницы и субботы. Ну а после того, как зелёный змий окрутил и жену его, любимый всеми Витя стал беспробудным пьяницей. Которого, конечно же, многие друзья продолжали любить. А иные всё чаще жалели: тихий и спокойный Витя пускал свою жизнь под откос из-за своего пагубного пристрастия, с которым он ничего не мог поделать.

Вокруг было темно, и только боковым зрением Марат разглядел где-то вдалеке подвала едва заметный тусклый-тусклый свет, просачивающийся сквозь какую-то преграду. Он пошел по темному коридору в ту сторону, осторожно ступая и держась одной рукой стены подвала. Продвигаться дальше было всё труднее. Непонятно почему ноги Марата становились ватными, а голову начало кружить так, словно он выпил какого-то пьянящего зелья. В воздухе всё более ощутимым становился запах спирта. Его вкус, странный вкус, не такой, как обычно, чувствовался даже на языке. Короткими шагами, еле стоя на ногах, он увидел еще один лестничный спуск. Едва не споткнувшись о водопроводную трубу, Марат последовал вниз. Желтый свет, который до этого был слабым и тусклым, становился всё ярче. И без того медлительный Марат ощущал, что движения его стали еще в два раза медленнее. Вместе с этим он чувствовал странное волнение и даже желание это место покинуть. Но воля его была чем-то или кем-то порабощена. Что-то влекло его дальше, к тому свету в дверном проёме… Он осмотрелся. Вокруг во мгле стояло множество бутылок, различных банок и склянок. Часть из них покоилось на пыльных гнилых полках, другие - просто валялись на полу. Марат заметил, что в том помещении, где горел тусклый желтый свет, кто-то есть... Возможно, даже несколько человек, подумал он. Предположить, кто именно - он был уже не в состоянии, так как был сильно опьянен. Запах спирта, тем временем, стал всепоглощающим. Казалось спиртом наполнено здесь всё. Он пропитывал стены, предметы вокруг и, казалось, впитывался порами кожи. Нервно сжимая в руках Витину кепку, Марат, наконец, заглянул в комнату… чтобы испытать настоящий ужас. Ужас от той картины, которая предстала его взору. Его сковал паралич и единственное, что он мог делать – продолжать смотреть. Посреди тускло освященной комнаты стоял деревянный четырехугольный стол, за которым сидел Витя. Он сидел неподвижно, опустив глаза и изредка что-то бормоча себе под нос. Перед ним стоял толстый граненый стакан с жидкостью, очень напоминавшей водку, но бывшей гораздо более мутной. Напротив Вити сидела огромная человеческая фигура: невероятно опухшая, раздавшаяся женщина, тело которой раздулось так, словно его накачали какой-то жидкостью. Синие вздутые вены просматривались сквозь бледную кожу. Она была абсолютно голой, нижняя часть её тела при этом скрывалась под столом. Массивная отекшая грудь покоилась на столе. Шея терялась в складках кожи. Лицо же, вместе с очень опухшими глазами, имело выражение издевательской иронии. Застывший в искривленной улыбке рот был неподвижен. Она сидела, изредка склоняя голову в кивке, предлагая налить «еще её родимой». 

- Мать... 

Марат посмотрел на Витю и заметил, что у того мокрые от слёз глаза. Кивком головы женщина распорядилась, чтобы налили еще: 

- Давай, Хмеля! 

Следом за этими словами другая непонятная фигура, сидящая от женщины по правую руку, потянулась к большой бутылке. Непонятное сморщенное существо, отекшее, с вздувшейся от водянки кожей, темно-зеленого цвета с огромными волдырями, практически не имело лица. По этой причине на него просто невозможно было смотреть. Весь его вид вызывал отвращение. Периодически зеленое сморщенное существо издавало утробные урчащие звуки. Вокруг, в темных углах комнаты, находились стеклянные бутылки, банки и прочие сосуды, большей частью уже опустошенные. В углу на старом оборванном диване лежал пьяный мужчина, укрытый грязным, поеденным молью пальто. Царящая атмосфера внушала тоску, апатию и лень. Время здесь как-будто остановилось, а всего остального мира для присутствующих просто не существовало. В какой-то момент Марату так и показалось – что прежнего мира не было вовсе, а было вот это вечное застолье. При виде это картины у Марата защемило где-то в груди, и встал комок в горле. Лишь изредка тягостная тишина прерывалась звоном стаканов и бутылок, всхлипыванием Хмели и поочередными тяжелыми вздохами сидящих за столом. Редкие короткие реплики, которыми они обменивались, Марат не мог различить. Создавалось впечталение, что они и не общаются вовсе между собой, а просто бормочут что-то себе под нос. После долгой паузы Марат вновь узнал знакомый голос Вити. В нём звучала свинцовая тяжесть, горечь и тлеющая надежда: 

 - А что с душой моей, мама?.. «Мама» криво ухмыльнулась, опустив вниз уголки губ, и ответила: 

- А выпьем мы, за душу твою. И пить будем за неё, пока до дна её не дойдем… Родной ты нам стал, Витя. 

Жирная бледная рука подняла вверх стакан с водкой. Витя, утерев новую слезу на лице, тоже потянулся за стаканом. На столе не было еды, а из посуды были только стаканы и бутылки. Они сидели, подолгу не произнося ни слова. Витя сидел неподвижно, оперев свою голову на ладонь. Время от времени женщина лениво озиралась, бросая взгляд по углам комнаты. И когда в очередной раз взгляд её опухших глаз устремился в сторону дверного проема, обезумевший от страха пьяный Марат испугался и скрылся. 

*** 

На утро Марат проснулся с похмельем, невероятной головной болью и легким провалом в памяти. Увиденное накануне ему представлялось каким-то нереальным сном. Да и рассказывать другим о таких небылицах он то-ли стыдился, то-ли боялся. Но на всякий случай по его просьбе подвал все-таки был осмотрен его приятелем из местного ЖЭУ. Ничего подозрительного он там не обнаружил. Витю так и не видели больше. И только старая Витина кепка напоминала Марату о своем добром товарище.

О суицидах

Вчера довелось повидать кадавра. Мужчина повесился прямо на выезде из города. Никогда раньше не доводилось видеть повешенных. Никак не удается осмыслить внутри себя тот факт, что человек – уже не человек, а мертвая материя. Как сказала мой босс: «Человек – это кто, труп - это что». Приехали, перерезали веревку, сняли и унесли предмет. А ведь был человек… конечно, мы не знаем какой. Но потенциально со всеми теми переживаниями, которые есть у всех нас. Что может толкнуть человека на суицид? Меня просили написать на эту тему и этим же вопросом мы задавались по пути на следующую съемку. Крупные долги, неизлечимая болезнь… На тему смерти всегда тяжело говорить. Для тех, кто с ней не сталкивался близко, это тема абстрактная. Были ли у меня мысли о самоубийстве? Были, но дальше помыслов дело не доходило. Причем, если раньше я просто был убежден, что за порогом смерти будет нечто еще более невыносимое, то со временем самоубийство стало для меня просто табу. Нельзя и всё. Но что движет человеком, пытающимся убить себя. Имея шрам на запястье, могу сказать, что далеко не всегда это желании уйти из жизни. Иногда просто непреодолимое, жгучее желание обратить на себя внимание в ситуации в этом смысле самой безнадежной. И всё же, что бы я сказал человеку, решившему свести счеты с жизнью? Вряд ли здесь есть какие-то общие слова, которые бы мог усвоить самоубийца. Всё очень индивидуально и зависит от характера обстоятельств. Известно, что писателя Густава Майринка остановила просунутая под дверью брошюрка, посвященная жизни после смерти. Вряд ли это бы подействовало на других людей. В каждом отдельном случае это должен быть какой-то символ, какой-то индивидуальный код, ключ, открывающий замок. А слова - это просто слова… в них не верят. Не знаю, к счастью, или к сожалению.

Amor vincit omnia.  

Любовь и любовь

Выходной день… m. слушает Земфиру. Интересно, что эту певицу принято ассоциировать с ванильно-сопливой любовью, в интернете её разобрали на цитаты и статусы о неразделенной любви и прочей фигне. Но я нахожу в её песнях как-раз иное восприятие любви, которое я то ли уже утратил, то ли еще не достиг. Особой рефлексии при прослушивании Земфиры я не испытываю - глупо было бы в 29 уже почти лет сводить к трагедии вселенского масштаба отношения с любимым человеком. Но всё же мне нравится в её песнях этот надрыв, эта болезненность, бескомпромиссность, преданность. «У тебя СПИД, значит мы умрем». «Не отпускай мою руку, держи…» Интересно, как часто героине приходит мысль о том, что выбрала она не того… И при этом во всём сквозит вера. Вера в то, что Любовь, с большей буквы, все же существует. Но верить в неё, скажем прямо, неудобно. Гораздо удобнее и надежнее ржавеющие замки на грязном альметьевском мосту «влюбленных».

Amor vincit omnia